Лукашенко и «Кулибины»

«Добрый день, Кулибины!» — ласково обратился Александр Лукашенко к юным дарованиям 17 октября на открытии в Минске Центра технического творчества детей и молодежи.

Детям он наговорил кучу комплиментов, а взрослым дядям заявил, что необходимо «стараться удерживать перспективные кадры в Беларуси, создавая для этого необходимые условия».

Очередной всплеск «заботы» властей о подрастающем поколении говорит о том, что они осознают, насколько обескровлена страна в демографическом, кадровом и интеллектуальном смысле. Однако анализ показывает, что у режима нет ни новых идей, ни действенных инструментов, чтобы изменить этот тренд.

Власти привыкли действовать силой

Визиты Лукашенко в разного рода детские и молодежные аудитории стали обязательной частью его политического календаря. Но за привычной риторикой о талантливых молодых беларусах все отчетливее слышится беспокойство.

Власти видят, что человек — главный ресурс современной экономики — стремительно становится в Беларуси дефицитом. А любой дефицит пугает авторитарную власть, знакомую с опытом 1990-х. Поэтому все чаще звучат патетичные слова заботы о молодежи.

Правитель признаёт: ее «силой не удержишь сейчас», «надо создавать соответствующие интересы». Но беда в том, что режим привык полагаться именно на силовые, административные методы и не способен от них отказаться.

После 2020 года почти все образовательное и молодежное пространство подчинено логике изоляции — закрыто от чуждых влияний и от международных партнеров.

Москва и Пекин формально остаются дружественными направлениями для учебы и стажировок, но на деле доступны прежде всего узкому слою отпрысков номенклатуры и состоятельных родителей.

Всем прочим, чтобы не остаться один на один с современным беларуским образованием, приходится находить путь в Европу, что все чаще подразумевает эмиграцию.

От отрицания к признанию

Долгое время власти предпочитали не замечать масштаб исхода людей из страны. Но риторика последнего времени показывает: стадия отрицания пройдена.

Сегодня, по сути, идет стадия «принятия» — пусть не на уровне политики, но уже на уровне слов. Понимание, что за последние годы Беларусь потеряла не десятки, а сотни тысяч молодых, активных и квалифицированных людей, постепенно пробивается уже в речи чиновников любого уровня.

Эта потеря — не просто статистика. Это исчезновение той части общества, которая могла бы стать драйвером модернизации, технологического обновления и в конечном счете — роста благосостояния страны.

Вместо этого — кадровый дефицит во всех отраслях, растущие разрывы в доходах, стареющая структура населения и рынок труда, который буквально вымывается изнутри. Причем это не грядущая угроза — последствия уже видны сейчас.

«Закрепить» любой ценой

Когда Лукашенко говорит о новых способах «закрепления молодых специалистов», можно не сомневаться — вскоре появятся многочисленные поручения, новые планы и госпрограммы.

Загвоздка, однако, в том, что по-настоящему эффективных инструментов работы с молодым поколением у режима нет. Потому что нет диалога. Даже способов «закрепить» все меньше. Возможностей для индоктринации, какие были в советские годы, у власти сейчас нет и быть не может — отсутствуют как сама идеология, так и средства, чем ее заменить.

Государство может контролировать университеты, ограничивать обмены и навязывать идеологический суррогат, но не может вернуть доверие.

В итоге попытки воспитать покорность заменяют эффективную политику занятости и развития молодежи. На смену образованию как инструменту развития приходит образование как инструмент лояльности.

Молодые сравнивают — и делают выводы

«Забота» о подрастающем поколении становится не столько проявлением демографической политики, сколько попыткой продлить авторитарное правление. Через молодежь режим стремится воспроизводить себя, найти опору, обойти поколение старших, которые пережили 2020 год и хорошо усвоили его уроки.

Отсюда — ставка на технологические направления, где меньше человеческого взаимодействия и больше дисциплины. Молодежные инициативы в сферах робототехники или ИТ получают поддержку, тогда как социальные и гуманитарные проекты — под подозрением.

Режим боится горизонтальных связей, а значит — боится любой формы независимого общения. И если уж молодежь должна быть активной, то, с точки зрения властей — лишь в рамках тщательно отобранных направлений.

Но и эта стратегия обречена на провал. Даже при цензуре и ограниченном доступе к информации молодые беларусы живут в мире, где сравнение неизбежно — с соседями, сверстниками, другими странами.

Попытки загнать молодежь в идеологический тупик приводят лишь к тому, что в нем оказывается сама власть. У молодых есть будущее — у нынешней модели государства и экономики его уже нет.