Мацкевич: «Такие мысли приходят в голову: хорошо бы поместить в ту же камеру того, кто надо мной издевался»

— Я попробую воспользоваться любой минимальной щелочкой, чтобы вернуться в Беларусь. Я не убежден в том, что меня обратно не посадят, — говорит философ в эфире Обычного утра. — Но, как и все мы, я жду каких-то перемен. Оптимизм относительный, но вдруг откроется какая-то щелка для того, чтобы вернуться и не сесть снова.

Перемены, считает Мацкевич, могут наступить и при Лукашенко.

— Это зависит от многих факторов: коммуникации, давления, переговоров. Пока не началась торговля политзаключенными, как это было в 2010-м году. Более того, сейчас Лукашенко намного менее самостоятелен — он марионетка в руках восточного соседа. Поэтому от его решений далеко не все зависит.

Самым тяжелым за четыре года в заключении философ называет нахождение в шкловской колонии.

45 суток в ШИЗО и ПКТ довели мое здоровье до почти критической точки. Думаю, это понимали и власти, а администрация колонии.

—  Мне тогда присудили 90 суток ПКТ, но через день я снова «заезжал» на ШИЗО. В Шклове ШИЗО и ПКТ в одном и том же помещении, разница в режиме. Через 45 суток меня вывезли в тюрьму. Наверное, сокращение этого срока было связано с тем, что они заметили резкое ухудшение моего здоровья.

Мне было непросто. Люди обходили стороной. Я был персоной нон грата в отряде. Общался практически с одним человеком, не политическим.

У меня появилось желание стать активистом по поводу запрещения тюрем как таковых. Мне кажется, что цивилизационное и культурное развитие современных европейских народов делает тюрьму саму по себе пережитком древности. От нее надо избавляться.

Современная техника с отслеживанием местоположения человека позволяет сделать так, чтобы осужденные люди оставались в нормальном обществе и не подвергались издевательствам.

Тюрьма калечит людей. Не надо, если человек оступился, помещать его в условия, которые только усугубят ситуацию.

В тюрьме, вспоминает бывший политзаключенный, он каждый день молился. Просил Бога в том числе избавить беларусов от чувства ненависти и мстительности.

— Если мы хотим законсервировать ситуацию в зацикленности: репрессии-типа либерализация-новые репрессии и начнем мстить — мы сами превратимся в этих людей. А нам это надо?

Сейчас об этом говорить не так просто, потому что такие мысли приходят в голову: хорошо бы поместить в ту же камеру того, кто надо мной издевался.

—  Ну да, наверное. Если тюрьмы сохранятся и он действительно совершил преступление, его придется поместить в ту же камеру.  Но его это не исправит, лучше не сделает. Это не означает, что люди должны быть свободны от ответственности, если совершили преступление. Но нельзя уподобляться преступнику.