Шрайбман: «Исторический путь у Беларуси гораздо больше способствует переменам, чем у России»

— У нас с Россией действительно есть общее советское прошлое, во многом схожее, но все-таки другое, — рассуждает Артем Шрайбман на канале Часики тикают. — В отличие от Литвы, Латвии, Эстонии, для которых затягивание в Советский Союз было явной насильственной оккупацией, с войсками, свержением местной власти, в Беларуси этот процесс прошел более гладко.

У беларусов в массовом сознании не сформировалась мысль, что нас затянули силой, когда мы пытались идти по другой траектории, но ее сломали и нам ее нужно восстановить.

А странам Балтии (после выхода из СССР) как раз эта историческая память помогла довольно быстро восстановить свою траекторию. Если бы они пошли по другому пути, у них бы прервался естественный ход событий.

То, что у Беларуси такого естественного хода, который бы нарушил Советский Союз, не было, делает будущую отстройку от советского прошлого более сложной.

В то же время у нашей страны, считает аналитик, гораздо больше шансов, чтобы стать демократической европейской страной, нежели у России.

 — На самом деле в 90-е годы у ранних российских демократов была и другая концепция, они предлагали признать, что Советский Союз был в том числе и насилием над российским обществом. Но потом вдруг они решили стать правопреемниками СССР.  

По моему мнению, это была важная ментальная, если хотите, философская ошибка. Когда вы позиционируете себя как правопреемницу, еще одну империю, от такого бренда сложно отстроиться.

У беларусов все-таки этого правопреемничества нет. Лукашенко пытается косплеить БССР, но это не косплей всего агрессивного, что было связано с Советской Белоруссией.

Это косплей такого плана — порядок, заводы — то есть чего-то не настолько античеловеческого и антигуманного.

Россия же в своем косплее СССР и Российской империи пытается повторять в том числе и абсолютно античеловеческие практики поведения: расширение территории, войны, «нас все должны бояться» и вот это все.

Все могло быть иначе, если бы в 90-е годы российские демократы смогли победить в общественном дискурсе с позицией, что мы должны скинуть эту надстройку точно так, как и эстонцы, потому что это был такой же неестественный эксперимент над нами, а мы хотели стать демократией, но пришли красные террористы, захватили нашу развивающуюся страну и сделали из нас этот Мордор.

Но они так не сказали, наоборот, в итоге они сказали: «Да, мы Мордор».

К сожалению, победил не профессор Сахаров, а гэбэшная питерская банда.  

При этом у беларусов историческая база более широкая для такого политически ментального рывка. К тому же мы никогда не были частью (преступного мира): если совершались преступления от нашего имени, мы, скорее, рядом стояли, но не были их авторами.

Нам не нужно переступать через себя, ломать себя, чтобы признать ответственность за геноциды и войны. Исторический путь у Беларуси гораздо больше способствует переменам, чем у России.

Российскому обществу придется переступать через больше исторических препятствий, чем беларусам, придется выходить из более глубокой колеи, в которую они зашли за последние столетия.

По факту мы не были субъектами нашей советской истории и можем спокойно сказать: да, у нас был такой период, но мы движемся дальше, теперь мы идем в другую сторону.

И, вообще, если вспомнить, то мы всегда были немножко «западной окраиной», меньше участвовали в репрессиях, в целом были на мирном краю, и, если бы не российская империя, могли развиваться по абсолютно другой траектории. Ничего подобного строители будущего российского государства сказать не могут.